[Своя]

Этот лесок давно меня привлекал своей живописностью. Вырос он на пригорке, у реки, весь на виду.
Интересный у него состав- взрослые ели, старые дубы и орешник. Лес достаточно тёмный, местами бестравный.
На окраине леса увидела какую-то ж/б конструкцию с камнями, арматура местами торчит, отверстия, трубы... Поняла, что это дот, которых достаточно много в этом районе, но я никогда их не видела.
Узковатый наклонный вход... - рискнула. Без фонарика плохо, в телефоне его нет... но кое-что видно, пробралась внутрь- темень! Наощупь сделала несколько снимков, вспышка высвечивала стены. Но меня поджимало время, и я не могла рассмотреть всё подробно...
Снимки пролистала уже снаружи. Внутри чисто, только "строительный" и лесной мусор...
Обогнула дот, а когда увидела разорванный снарядом двутавр, эту раскорёженную сталь, то сердце сжалось... Поняла, что здесь сражались наши красноармейцы, и было лихо им тут. Дот этот боевой, в отличие от некоторых недостроенных и невооружённых на "линии сталина". Повреждения у дота сильные, хорошо, если кто выжил...
Поклонилась... Вечная память и вечная слава героям.
Уже потом, (спасибо интернету), у меня сложилось какое-то представление обо всём увиденном мной на той горе.

МиУР, БРО Х. Трехамбразурный ДОТ № 22.

Развернуть для просмотра

У моей родственницы перед войной часто вызывали мужа на сборы по учебной тревоге, а через какое-то время он возвращался домой. Она знала то место, куда муж должен был явиться по тревоге. Это был дот неподалеку от Дзержинска, в пришоссейном лесу. Когда мужа долго не было со сборов, моя родственница, несмотря на запрет, сама ходила к нему — благодаря своей смелости и общительности.

Когда началась война, ее мужа снова вызвали на место сбора. На третий день, исходя из сложившейся обстановки в самом городе, моя родственница, опасаясь за мужа, решила рано утром сходить к нему в тот дот. Ни свет ни заря она вышла из дома, чтобы пораньше дойти до леса. Там ей преградил дорогу часовой, сказал, что дальше идти нельзя.

— Тогда позовите мужа, — не растерялась она и назвала свою фамилию.

На что часовой пояснил: было боевое столкновение с немцами, ее муж ранен и не может идти. Тот солдат согласился провести женщину к доту.

Зайдя в помещение, она увидела раненых, среди которых был и ее муж. Моя родственница рассказала солдатам про обстановку в городе, предложила раненым свою помощь.

Затем, выйдя из дота, она бегом помчалась в ближайшую деревню, попросила лошадь с телегой — и обратно в дот. Ей согласился помочь хозяин повозки. Вернувшись, они увидели только раненых, которые не могли идти, — больше не было никого. Забрали всех раненых на повозку и поехали самой короткой дорогой, через поля с посевами, на окраину города. Очень боялись встретить по дороге немцев.

На окраине города моя родственница разместила раненых по домам. После чего хозяин повозки сразу же уехал домой, а она, оставив мужа у чужих людей, сбегала домой, взяла гражданский костюм, чтобы переодеть мужа, и только потом, ведя по безлюдным местам, доставила его домой.

После поправки муж моей родственницы попросил, чтобы его направили в какую-либо красноармейскую часть, с ним отправился воевать их сын. Оба были в боях ранены, но остались живы, конец войны встретили на немецкой территории.http://vsr.mil.by/2014/06/21/pod-tya...remenem-vojny/

http://fortressby.com/index.php?opti...2&lang=russian

Ближние подступы к Минску на линии оборонительных сооружений Минского укрепленного района (Минский укрепрайон был создан 1930-33 годы для обороны западной границы. В районе Дзержинска создавался узел сопротивления, куда входили пулеметные трехамбразурные доты у д. Макавчицы, у Макавчицкого леса на дороге из Старинок, у д. Костевичи, на окраине д. Дягильно, на дороге из Рубежевич) защищали бойцы 44-го стрелкового корпуса 108-ой стрелковой дивизии под командованием генерал-майора А.И. Мавричева. 26 июня красноармейцы приняли первые удары рвущейся к Минску танковой армады генерала Гудериана. 108-я стрелковая дивизия, которая стояла на линии обороны на участке Красное – Дзержинск – Станьково, практически не имела танков. Многие стрелковые и артиллерийские полки были неукомплектованы, слабо обеспечены боеприпасами, автотранспортом, средствами связи. Но бойцы дивизии сражались до последнего снаряда, до последнего патрона. 26 июня фашисты несколько раз пытались прорваться к Дзержинску, но атаки захлебывались.
Между дорогами Дзержинск – Негорелое и Дзержинск – Рубежевичи находились двухэтажный артиллерийский дот и небольшой трехамбразурный пулеметный дот. На них легла основная тяжесть борьбы. Они держали под контролем обе дороги. Пулеметный отсекал пехоту от танков, артиллерийский уничтожал танки. И неприятель отступал, неся большие потери в живой силе и технике. Однако сил 108-й стрелковой дивизии было недостаточно, чтобы обеспечить оборону 40-километрового участка. 27 июня ожесточенные бои велись на дороге, идущей из Рубежевич. Для поддержки своих атак враг использовал авиацию. Так как фашистская авиация сумела в первые же часы войны уничтожить на аэродромах большую часть наших самолетов, преимущество в воздушном пространстве было на их стороне. Немецкие бомбардировщики непрерывно висели над отступающими колоннами наших войск, бомбили склады боеприпасов и горючего, наносили удары по городам и железнодорожным узлам, а быстрые “мессершмитты” носились над полевыми дорогами, преследуя даже небольшие группы бойцов. По дороге, ведущей из Рубежевич, двигалась колона автомашин, танков, мотоциклистов, а на краю дороги, почти у самого Дзержинска, был расположен небольшой пулеметный дот (он и сейчас находится возле льнозавода). На дот сбрасывали свои снаряды вражеские самолеты.
http://iknigi.net/avtor-ruslan-irina...d/page-26.html

http://warsite.ru/blog/dot/2013-04-27-162

[свернуть]

Защищали эти ребятушки нас с вами и вот эту красоту...



Хочу вернуться сюда 9-го мая.